Экуменизм как путь к религиозному «всесмешению»

Итак, «православный» Патриарх Константинопольский Варфоломей полагает неизбежным воссоединение с Ватиканом, богословским фундаментом которого стал Второй Ватиканский собор.
Теперь уже можно с уверенностью сказать: беззаконные действия Варфоломея на Украине и пресловутый вопрос так называемой «украинской автокефалии» – проблема не только и не столько каноническая, сколько и прежде всего догматическая; не просто злостное нарушение канонов, но именно экуменизм как путь к религиозному «всесмешению» последних времен и в конечном счете – к синкретической религии антихриста. Именно таково подлинное содержание, сокровенный смысл этих событий.

Размывание границ церкви и человеческой воли

В нашу задачу не входит подробный анализ всех документов Второго Ватикана. Главное содержание того фактического переворота в догматике, который произвел Второй Ватиканский собор, заключается в радикальном размывании границ Церкви, переходе от сотериологического дуализма отцов (когда для спасения, помимо самого факта боговоплощения, необходимо еще второе обязательное условие – сознательное изъявление личной воли человека вступить на этот путь, и если его нет, то спасение принципиально невозможно) к плохо замаскированному (а порой и вовсе никак и ничем не прикрытому) сотериологическому монизму, когда границы Церкви в конечном счете расширяются до границ человеческого рода а Христос в смысловом пределе мыслится как тот, кто объединит всех, вне зависимости от личного выбора того или иного человека.

Овечья шкура для волчьей сути

Если вчитаться, вдуматься в документы Второго Ватикана, то Христос в них приобретает какие-то неуловимо-знакомые черты своего антипода, как бы это ни называлось. Анализ документов этого собора помогает со всей непреложностью осознать простую истину, что указанный им путь к «открытости» и «новой миссии» есть путь выхолащивания самого главного в христианстве, то есть в конечном счете – к «преодолению» христианства как такового, к антихристианству. Овечья шкура «богословия открытости» предстает как простое прикрытие для волчьей сути убежденных врагов Христа.

Новое учение о единстве человеческого рода

Богословие же Фанара, как и вообще вся идеология экуменизма в исполнении «восточных папистов» т.н. «Вселенского патриархата» – всего лишь смягченный и глубоко вторичный вариант суперэкуменизма в его латинско-западном варианте. Именно таково, в частности, почти заимствованное у латинских «братьев» учение о единстве человеческого рода в «новом Адаме» – Христе, которое содержится в одном из документов, принятых Критским лжесобором, которым руководил Патриарх Константинопольский Варфоломей, – «Миссия Церкви в современном мире». Это учение было подвергнуто уничтожающей критике группой православных экспертов вскоре после обнародования документов этого собора.

«Своим новым “богословием”, – говорится, в частности, в их заключении, – Критский собор и Патриарх Варфоломей Константинопольский подрывают православную экклесиологию – учение о Церкви как Теле Христовом. Православная Церковь отождествляет себя с Телом Христовым и осуществляет это единство в таинстве Евхаристии. Если же все неверующие, инославные и иноверные образуют собой вместе с православными Тело Христово лишь по факту Боговоплощения – а это прямой вывод из документа “Миссия Православной Церкви в современном мире” (пункт В, 1-2), – то возникают немыслимые с точки зрения православной догматики казусы: либо Тело Христово не есть основанная Им Самим Православная Церковь, либо существует некая “глобальная церковь”, вмещающая в себя все человечество. Подобное решение проблемы о границах Церкви не только выходит за рамки православного богословия, но вновь возрождает радикальные экуменические тенденции к формированию модели единой Мировой религии».

Не лучше и другой «критский» документ – «Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром». Приведем суждение одного из лучших православных богословов нашего времени – диакона Евгения Моргуна (Одесская митрополия), касающееся самого названия данного документа:

«“Термин Православная Церковь” – это определение, освященное святоотеческой традицией, однако понятие “христианский мир” – взято из другой традиции, традиции общества, оторванного от Церкви, секуляризованного, так называемого “светского” общества, для которого понятие “христианство” является научно-культурологическим, а не вероисповедным… В этих научных рамках существует некий “христианский мир”, представляющий собой совокупность разрозненных обществ людей, так или иначе выражающих свою веру в Того, кого они считают Христом. Нюанс тут такой, что совсем необязательно тот, в кого они верят, будет настоящим Христом, это даже и не предмет науки. Для современной светской науки некий “христианский мир” действительно существует в качестве предмета анализа. Но с позиции Церкви, той Церкви, которая действительно является Единой, Святой, Соборной и Апостольской, это современное понятие некоего “христианского мира” совершенно лишено смыслового наполнения, оно вне святоотеческого контекста, а потому и бессмысленно.
Таким образом, в названии этого документа допущена явная смысловая ошибка: церковное понятие соотносится с научным понятием светского общества, они из разных систем координат. И эта ошибка во всевозможных оттенках серого повторяется по всему документу…
Разного рода модернисты именно и опасны тем, что пользуются терминами церковными, а наполняют эти термины по сути языческим смыслом, чуждым церковному самосознанию. Это и приведет к тому, что прельстятся избранные (Мк. 13, 22)…
Такая деятельность преследует конкретную цель: вытеснить все истинное богооткровенное знание и подменить его лжеименным человеческим мудрованием. В этой подмене вся суть модернизма, стремящегося закрепить вполне языческие и антихристианские значения слов, которые по звучанию и только лишь по звучанию остаются якобы “христианскими”».

Совершенно очевидно, что идеология «недособора» на Крите представляет собой всего лишь перелицованный вариант основных идеологических и вероучительных посылов Второго Ватиканского собора, что свидетельствует об изначально вторичной роли Фанара в мировом экуменическом процессе, да и во всей церковной (точнее, квазицерковной) политике. Ничего принципиально нового по сравнению с папистским модернизмом фанариотские богословы придумать не могут, а могут лишь пересказывать по сути то же самое несколько другими словами.

С блестящей критикой неловко замаскированной идеологии экуменизма выступил известный современный апологет архимандрит Рафаил (Карелин) в своей книге «Тайна спасения. Беседы о духовной жизни».
«По учению католицизма, – пишет он, – благодать сотворена и адекватна Божественному действию, следовательно, является служебной силой, а не обращенной к миру модальностью Божества. Благодать названа Божеством, и если при этом она ограниченна и несовершенна, значит, ограниченно и несовершенно само “Божество”, а это уже лжебожество. Поэтому признавать за инославными конфессиями благодать, но не Божественную и не абсолютную, а какую-то иную – значит приписывать их культам псевдобожественную силу.
Говорить о действии в различных конфессиях одной и той же благодати – значит уравнивать Православие с ересью и уничтожать само понятие Церкви. Есть еще один вариант либерального богословия – допустить, что в различных конфессиях действует Божественная абсолютная благодать, но ересь препятствует людям усвоению этой благодати, и они приобщаются к ней только частично, в той степени, в какой их конфессия приближена к Православию. Но здесь возникает вопрос: спасительна ли для них в таком случае благодать? Если да, то почему же Церковь так тщательно ограждала себя от ересей? Ведь тогда получается, что слово “ересь” вообще теряет свое зловещее значение, а становится просто наименованием некой “истины второго разряда” (как говорят торговцы, “продукта второй свежести”, который не очень приятно пахнет, но есть его все же можно)».

А благодать мы с ними понимаем по-разному

Мы полагаем, что архим. Рафаил (Карелин), по сути, вплотную подошел к ключевому моменту всей вышеизложенной проблематики, указав на одно из фундаментальных различий между Православием и католицизмом, которое заключается в различном понимании природы благодати. В абзаце, предшествующем приведенному нами, он абсолютно правильно и прозорливо ссылается на паламитские соборы и их лидера – святителя Григория Паламу, которые окончательно обосновали и утвердили в Церкви понимание благодати как нетварной энергии Божией, которая уже в силу этого не может быть ни «неполной», ни «частичной».

В связи со всем вышеизложенным стоит спросить: а признают ли паламизм и, стало быть, истинно православное учение о нетварной благодати те, кто вводит нелепое и богословски необоснованное представление о «неполном общении»? Быть может, папистские влияния проникли в пока еще православный мир глубже, чем мы думаем?

Подведем некоторые итоги

1. Вторжение Фанара, во главе которого стоит Патриарх Константинопольский Варфоломей, на Украину есть не просто канонический разбой, но новый этап агрессии экуменической всеереси против Православия.
2. Лидером этого процесса является Ватикан.
3. Документы Критского «недособора», которые маячат за спиной Фанара и подчинившихся ему украинских раскольников, в своем существе суть не что иное, как несколько смягченный и замаскированный вариант еретических лжеучений современных папистов, утвержденных Вторым Ватиканским собором и легших в основу всего экуменического процесса в целом, во всяком случае, в его современном варианте.
4. Перед Русской Православной Церковью промыслительно открыта уникальная возможность стать лидером консервативного сопротивления в мировом масштабе, что могло бы утвердить и ее всемирно-историческую роль и роль России как «удерживающего» мир от окончательного падения в бездну зла и антихристианской лжецивилизации.
5. РПЦ не сможет осуществить эту миссию, не изжив экуменизм внутри себя.
6. РПЦ не сможет выиграть религиозную войну с Фанаром в принципе, признавая в данном конфликте лишь его сугубо каноническую природу и игнорируя его глубинное догматическое, вероучительное содержание. Ибо невозможно выиграть игру, ведущуюся по чужим правилам, у того, кто определяет эти правила.

Владимир Петрович Семенко — христианский публицист, научный сотрудник Института религиозных и социальных исследований.